Двадцать лет как двадцать дней

Марина Мигуля о своем муже - известном композиторе и о любви.

Как мы уже писали, в Калининграде прошли праздничные мероприятия, посвященные 100-летию Сергея Михалкова. На одном из таких торжеств присутствовала в качестве почетной гостьи Марина Мигуля. Разговор нашего обозревателя Ирины Моргулёвой с вдовой известного композитора, художницей, общественным деятелем, кавалером Золотого ордена миротворца и ордена «Женщина мира» получился очень личным. 

- Марина, очевидно, по натуре вы человек деятельный. До замужества успели ярко проявить себя в качестве телеведущей, диктора, художника, актрисы. И вдруг становитесь «профессиональной женой». Как вам далась такая перемена? 

- Я была просто женой, которая вникала в жизнь мужа, в суть его профессии, привела в порядок его жизнь, чтобы он не тратил время попусту — не отвлекался от творчества. 

- Я возглавляла в Таллине концертный отдел Дворца культуры имени Ленина. Зал — на 5600 мест, со своей студией звукозаписи, он принимал всех наших «звезд». Как-то позвонил мне Урмас Отт - мы вместе работали на телевидении: я читала новости, «освещала» культуру, а у него была программа «Азбука эстрады». И вот Урмас посоветовал пригласить с концертами Владимира Мигулю, оставил его телефон. Мы созвонились. Володя принял приглашение, и тут же выслал мне кассету с песнями: хотел узнать мое мнение. Это не могло не удивить. Мигуля прибыл в Таллин за день до концерта. Встречала его на вокзале с букетом альпийских фиалок. Было холодно — февраль. Из поезда выходят музыканты — Володи среди них не вижу, наконец он появился: бледный, немного уставший. Подошла к нему, представилась. Мигуля улыбнулся: «Вы — юная совсем, по голосу не скажешь». С вокзала мы отправились во Дворец — Володя спешил приступить к репетиции. Попросил меня на ней присутствовать: «Может, какие-то песни следует поменять местами...» Я серьезно отнеслась к его словам. Такой был восторг: от голоса его, от песен, отношения к работе. По- человечески Володя покорил меня совершенно! Он собрал три аншлага, что было тоже в диковинку. После первого концерта заглянул в мой кабинет: «Можно к вам?» Сел передо мной, и завязался разговор. Володя рассказывал о своей жизни. Я слушала и понимала: это не тот человек, который раскрывает душу перед первым встречным. Значит, что-то вызвало в нем это желание. И еще я подумала: наверно, он надежный друг, очень ранимый, чистый... Потом Володя мне признался, что это была любовь с первого взгляда. 

- Приняла ее не сразу. Муж видел: я скучаю по Таллину, своей работе, где меня ценят и любят. Вместе со мной переживал. Однажды я предложила: «Может, будем жить в Таллине?» «Нет, - ответил он, - Москва ближе к Богу». Я его поняла.  

- Была одна попытка. Как-то целый день провела в «Останкино»: кастинг на роль диктора программы «Время» прошла успешно. Домой возвращались поздно. Помню нескончаемые пробки: один час, полтора – не двигаемся с места. Володя говорит: «И так ведь будет каждый день. Москва — не Таллин. Сколько нужно времени и сил. Вставать тебе придется в пять утра. А еще эти ночные дежурства. Ты хорошенько подумай. Может, лучше ребенка родим». Я подумала, и на свет появилась Лиана, наша дочь. Моя хандра со временем исчезла. Тем более что для меня семейная жизнь в любом случае была на первом месте. И Володя настолько эту жизнь заполнил, что места для грусти не находилось. 

- Естественно! Я всегда очень любила готовить. Но со временем это чувство слегка притупилось: уж слишком часто я стояла у плиты. Дом был гостеприимным. Володе хотелось привести к себе друзей, чтобы моей еды попробовали. Когда все на тебе – быстро выматываешься. А я взяла на себя очень много. И однажды сказала: «Получается, я вышла замуж, чтобы стоять у «мартена»?» Володя очень серьезно относился ко всем моим замечаниям и жалобам: «Мне казалось, тебе все легко, ты всегда улыбаешься», - удивился он. Мы решили, что необязательно каждый день принимать у себя дома гостей. Тем более что рядом кафе с замечательной литовской кухней — удобное место для встреч. Такими были наши дни. При этом утро, я вам скажу, у нас начиналось со спорта. Катю, Лиану в коляске, меня он загружал в машину и - на теннисный корт. Еще любил Володя лыжи. Я сопротивлялась: лыжи — нет, лучше санки. Он сказал: и санки будут. А на лыжи меня все-таки поставил. Мужу очень нравилось выезжать в Рузу на композиторские дачи, где мы всей семьей отдыхали. Там в каждом домике рояль. К нам заходили друзья-композиторы, показывали новые песни. Как Володя умел восхищаться чужими успехами! У него сразу поднималось настроение, он что-то напевал, насвистывал. 

- Не знаю и не думаю, чтобы он чего-то ждал от них. К тому же первыми его слушателями всегда оставались мы. Он нас втягивал в свой ритм, в свою жизнь сочинительскую. Довел до того, что я слышала мелодию и садилась сочинять стихи. На одну из наших песен - «Крылья ночного ветра» – был снят клип.  

- Да, он вытаскивал меня на сцену. Помню, едем в Киев на гастроли. Володя говорит: «Возьми с собой наряды, пойдем куда-нибудь, отдохнем». Там была огромная площадка. И вот он неожиданно для всех объявляет: «Марина Мигуля». После выступления меня просто завалили цветами, «бисировали». А у меня только две песни, больше петь нечего. Володя стоял за кулисами, переживал, и так он был счастлив! Подозвал меня к себе: «Все, теперь я буду для тебя писать. Ты моя любимая певица».  

- Я тоже так думаю. Как-то Володя признался: «До тебя я был дважды женат, но прежде никогда не было ощущения семьи, и я не понимал, что это значит. Мимо жизни пролетал без оглядки. Теперь вижу листву, небо, птиц». Как-то в интервью его спросили: «Кем вы себя ощущаете?» Он ответил: «Мужем Марины Мигуля». Многих тогда это покоробило. А еще он, можно сказать, воспитал Катю, мою дочь от первого брака. «Доченька моя любимая», - обращался он к ней. Доченька в итоге большой поддержкой оказалась, когда он заболел. Катя была первой моей помощницей. 

- Это трудно было осознать: рядом красивый, спортивный, молодой мужчина, а я понимаю, что его скоро не станет. Мне объявляют: у Володи смертельный диагноз: боковой амио- трофический склероз. Это означает быстрое увядание мышц. Человек перестает говорить, двигаться, не может глотать, а разум его по-прежнему остается светлым. Редкое неврологическое заболевание, природа которого до сих пор не изучена. Мы с Катей ревели ночами. Я перестала выходить из дома, буквально «прилепилась» к мужу. Он полгода не знал о диагнозе — скрывали как могли. Но однажды обнаружил факсы, которые мы отсылали во все медицинские центры мира с криком о помощи. Володя пригласил меня в свой кабинет: «Мариночка, я все понимаю, я же врач (Владимир Мигуля окончил Волгоградский медицинский институт, а уже после — Ленинградскую консерваторию имени Римского-Корсакова. – И.М.). Но мы-то с тобой необычные люди, мы будем бороться». И он боролся до последнего дня. В Германии, к примеру, согласился на тяжелейшую процедуру без обезболивания. Немецкий доктор, ее проводивший, потом мне сказал: «Не знаю, как он вообще такое выдержал».  

- Какие-то поводы для радости мы все-таки себе придумывали. Я сразу поговорила с детьми: «Папа не хочет, чтобы мы его жалели, сидели с опущенными носами». Вообще, хочу сказать, у меня такие хорошие, послушные дети оказались – такие маленькие мудрецы. У тяжелобольных людей бывают неожиданные срывы настроения. Володя уже не вставал с постели и говорил невнятно, только мы с Катей его понимали. Как-то просит чаю, и чтобы непременно принесла Лиана. Девочке восемь лет. Она к нему подходит с чашкой, он ей что-то пытается сказать. «Я, папа, тебя не понимаю», - отвечает дочка. Немного резко ее слова прозвучали, наверное. Володя чашку оттолкнул, и горячие брызги задели ребенка. Выхожу за ней из комнаты: «Доченька, ты плачешь?» – «Нет, мамочка, я думаю, просто папа очень устал». Тут слезы у меня рекой... 

- Как я уже говорила, Катюша во всем помогала. Мы с ней три раза в день поднимали Володю на руки и укладывали в ванну. Ему в воде было хорошо. И вот тут хотелось бы вернуться к вопросу: что значит — любить? Я думаю, что это - испытывать потребность делать счастливым другого человека, облегчать, как можешь, его жизнь. Я забыла, что такое сон, прислушивалась ночью: как он дышит...  

- Вы по-прежнему красивы. И совсем еще не поздно устроить личную жизнь. Думаете об этом? 

- Листаю глянцевый журнал с репродукциями ваших необыкновенных картин. Вы выставляетесь в Москве и Вашингтоне, других городах мира. Чем еще сегодня ваша жизнь заполнена? 

- Чем ваши дочери сегодня занимаются? 

- Чего хотите для себя? 

- Чтобы долго жила моя мама, чтобы дети мои были счастливы и здоровы. И, конечно, хотелось бы не стареть, молодость продлить как можно дольше. Чтобы радовать доброжелательных моих подруг, друзей, которые говорят мне комплименты.